- Мурат Рахжанович, а разве Тимур Сулейменов по адресу обратился к депутатам по поводу рисков от повышения изъятий из Нацфонда? Последние трансферты в этом году ведь произведены в обход парламента.
- Во-первых, парламент – это реальная и удобная диалоговая площадка, откуда информация доходит в неискаженном виде до общественности. Сейчас в парламенте рассматриваются новые Налоговый и Бюджетный кодексы. Поэтому по обсуждению бюджетных проблем глава Нацбанка выбрал очень правильное место.
Во-вторых, Тимур Сулейменов уже где-то с полгода или год публично поднимает вопросы негативного влияния бюджетной политики на монетарную. Сказанное им абсолютно верно. Суммарные изъятия из Нацфонда, куда входят трансферты, облигации «Самрук-Казана», акции «КМГ» и «Казатомпрома», это все вместе достигло очень больших сумм. И такое избыточное использование Нацфонда мешает проводить монетарную политику, держит базовую ставку и инфляцию на высоких уровнях. Он даже привел цифры, что изъятия из Нацфонда составляют 16% ко всей денежной массе. Это очень большая сумма, вливаемая в экономику. Да еще и при высоких ценах на нефть однозначно может привести к «голландской болезни», как сказал сам глава Нацбанка.
Мы в HalykFinance постоянно пишем о глубоких бюджетных проблемах. Я даже участвовал в рабочей группе комитета мажилиса при рассмотрении нового Бюджетного кодекса. Честно говоря, никакого понимания в парламенте я не нашел. Поэтому мне сегодня импонирует позиция Сулейменова, который уже открыто говорит, что нужно, наконец, реально переходить к так называемой контрцикличной бюджетной политике.
При таких ценах на нефть, а в 2024 году они в среднем были немного выше 80 долларов за баррель, трансферты и другие изъятия из Нацфонда должны были сокращаться, а мы видим обратную картину. В этом году поступления в Нацфонд были ниже, чем изъятия, и это при благоприятных ценах на нефть. А что тогда будет с Нацфондом при 50 долларах за баррель? Нацфонд очень быстро растает.Сам Нацфонд в этом году вырос только за счет инвестдохода. Однако инвестдоход – это очень нестабильная вещь. В 2022 году у Нацфонда был большой инвестиционный убыток, а в этом году мы видим хороший инвестиционный доход, и неизвестно, что будет с этим доходом в следующем.
Самое главное в Нацфонде заключается в том, что при благоприятных ценах на нефть поступления в него должны превышать изъятия. И чем выше цена на нефть, тем быстрее должен расти Нацфонд за счет таких поступлений. Я рад, что Нацбанк жестко поставил этот вопрос.
- Ну, поставить вопрос – это одно, а следовать ему – разные вещи. Ведь бюджет на 2025 год в итоге приняли с 2 трлн тенге гарантированного трансферта. И еще будут 3,25 трлн тенге целевого. Кому легче от его слов?
- Так раньше о проблемах в бюджетной политике на высоком официальном уровне не говорили вовсе. В 2023 году, когда утверждали бюджет 2024-го, все прошло тихо и молча, несмотря на то, что в прошлом году также не хватало налогов и трансфертов из Нацфонда для финансирования резко выросших бюджетных расходов. Из-за этого в конце прошлого года правительство в обход парламента влило в республиканский бюджет из Нацфонда дополнительные 1,3 трлн тенге, сделав притворную операцию по продаже акций нацкомпании «КазМунайГаз» из «Самрук-Казыны» в Минфин. В этом году хотя бы Нацбанк стал публично поднимать эти проблемы в бюджетной политике. Я надеюсь, что в результате этого парламент все-таки жестко подойдет к кардинальной переработке Бюджетного кодекса.
- Глава Нацбанка также призывает депутатов парламента принять принципиальные меры по повышению доходов бюджета через новый Налоговый кодекс. Уже государство признало, что Казахстан хронически недобирает налоги со времен пандемии. А каким образом, как вы думаете, депутаты могут на это повлиять?
- В Казахстане собираемость налогов не всегда так провисала, как сейчас. До 2006-2009 годов, пока не начались снижения налоговых ставок за счет популистских решений, КПН составлял 30%, НДС 16%, действовала прогрессивная шкала по ИПН, и это не мешало стране успешно развиваться. Если обратиться к истории до кризиса 2007 года, то с начала 2000-х до 2007 года средний рост экономики составлял 10%, и более высокие налоговые ставки в то время никак не мешали такому росту. Сейчас мы о таких показателях и мечтать не можем.
На нефтяной эйфории, начиная с 2006 года, в эру высоких цен на нефть и быстрого роста добычи нефти на проектах Тенгиз и Карачаганак, были приняты популистские решения о снижении налоговых ставок: КПН до 20%, НДС с 16 до 12%, стали раздавать кучу налоговых льгот, подоходный налог из прогрессивного превратили в 10%. Надеялись, что этот комплекс решений уменьшит теневую экономику, частный бизнес начнет развиваться ударными темпами, и будет происходить ускоренная диверсификация экономики.И вот мы здесь и сейчас - в бюджетном кризисе с быстро растущими бюджетными расходами и низким уровнем несырьевых налоговых доходов. Однако за почти 20 лет с диверсификацией экономики особого прогресса не произошло, а вместо частного предпринимательства мы увидели бурное расширение государственного участия в коммерческой деятельности и в экономике в целом.
Полстраны сидит на налоговых льготах, уже и президент, и Высшая аудиторская палата говорят, что где-то 4-5 трлн тенге бюджет ежегодно недополучает по этой причине. К сожалению, эти льготы не дали видимого эффекта для развития несырьевой экономики Казахстана.
- Целые отрасли превратились в бюджетных иждивенцев?
- Именно. И если решительно подойти к пересмотру льгот в тех секторах, которые вполне способны развиваться на рыночных условиях, то 2, а, может, и 3 дополнительных триллиона в год вполне можно собирать в бюджет. Сельское хозяйство – отдельный разговор, оно почти не платит налоги, а вливается туда огромная масса денег налогоплательщиков ежегодно. И таких примеров множество.
Поднятие НДС с 12 до 16%, что бы там в «Атамекене» ни говорили, не будет сдерживать развитие бизнеса. Конечно, не без разового шока как для бизнеса, так и для населения. Да, это отразится на конечных потребительских ценах одноразово, но экономический эффект для бюджета будет большим – 2,5 трлн тенге дополнительного налога ежегодно. С индивидуальным подоходным налогом тоже следует поработать. В общей сумме пополнение бюджета составит даже больше, чем сегодняшние трансферты из Нацфонда. Аргументы «бизнес загнется» в текущих реалиях, я считаю, нужно вообще не воспринимать. В развитых странах налоговые ставки еще выше, а бизнес там имеет международную конкурентоспособность.
Мы сейчас в начале бюджетного кризиса, который резко ускорится, если цены на нефть на длительный срок снизятся хотя бы до 70 долларов, что сейчас и происходит.
- Президент еще в 2020 году давал поручение довести активы Нацфонда до 100 млрд долларов к 2030 году. Сегодня снова об этом сказал министр национальной экономики Нурлан Байбазаров. Дескать, время есть, и это поручение будет исполнено. Вы согласны с тем, что при текущем отношении к Нацфонду в нем реально накопить такую сумму?
- Сейчас в Нацфонде 62 млрд долларов. Изъятия больше поступлений, и это при цене в 80 долларов за баррель. Сейчас мы видим, что стоимость барреля падает из-за ожиданий торможения экономики Китая и снижения спроса на нефть. При снижении до 70 долларов поступления в Нацфонд, естественно, снизятся. Без уменьшения трансфертов инвестдоход не поможет компенсировать изъятия. Без внедрения контрцикличной бюджетной политики 100 млрд долларов к 2030 году – из области фантастики.
Еще один момент меня беспокоит – непрозрачность Нацфонда. Эту тему особенно никто не поднимает, но, тем не менее, в этом году впервые в середине года не был опубликован подробный отчет по Нацфонду за 2023 год, который следует обычно за указом президента. Я видел информационное сообщение Минфина о том, что отчет по Нацфонду за 2023 год был утвержден указом, и на публичное обозрение представлена малоинформативная табличка. Но самого отчета, обычно на 50-60 страницах, в открытом доступе я не нашел. И это крайне нехорошая тенденция по непрозрачности операций с Нацфондом.Вторая проблема – на недавнем заседании правительства прозвучала информация о том, что на 2024 год был дополнительно утвержден целевой трансферт в сумме 2 трлн тенге. Согласно Бюджетному кодексу целевые трансферты из Нацфонда утверждаются решением президента, однако нигде это решение не было опубликовано. Решения главы государства никто не видел, но дополнительные изъятия из Нацфонда уже активно идут, начиная с сентября. Это вторая нехорошая тенденция по непрозрачности операций с Нацфондом.
Кроме того, в Бюджетном кодексе сказано, что целевые трансферты должны использоваться только на социально значимые проекты национального масштаба и на стратегически важные инфраструктурные проекты. Однако 2 трлн дополнительного трансферта будут использоваться для закрытия бюджетной дыры, поскольку налоговых доходов бюджета и ранее утвержденных трансфертов из Нацфонда не хватает для финансирования утвержденных расходов бюджета. Финансирование бюджетного дефицита за счет целевых трансфертов вступает в противоречие с Бюджетным кодексом.
Поэтому еще раз предположу, почему Тимур Сулейменов сегодня попросил в парламенте именно депутатов обратить внимание на риски от повышения изъятий из Нацфонда. Скорее всего, с точки зрения работы над новым Бюджетным кодексом. И в Национальном плане развития говорится, что и целевые трансферты, а не только гарантированные, должны быть включены в единые правила по использованию Нацфонда. Сейчас правила распространяются только на гарантированные трансферты, а на целевые никакие правила не распространяются. Так нельзя, отсюда и растущие аппетиты бесконтрольных трат из Нацфонда.
Александра Алёхова, фото из личного архива Мурата Темирханова и pixabay.com